Если кого-то нужно назвать истинным первостроителем города, так это, не только на мой взгляд — Виктора Ивановича Бочарова, с 1975 года работавшего на строительстве Южно-Якутского территориального промышленного комплекса начальником комбината «Якутуглестрой». За десять лет строительства промышленных сооружений, жилых домов и объектов соцкультбыта, именно он положил начало всей красе и славе нашего дорогого города и стал Героем Социалистического Труда.
Встречаться каждодневно мне с Виктором Ивановичем не приходилось. Разная у нас была весовая категория. Он руководил большущим коллективом строительного комбината, состоящего из ряда строительных управлений, управлений механизации и других подразделений, вершил большие дела. У меня же под опекой был хоть и крупнейший в городе, но всё же только один из энергорайонов Предприятия электрических и тепловых сетей, входившего в состав комбината «Якутуглестрой». Виктор Иванович решал неотложные вопросы и грядущие стратегические задачи, но не только в высоких кабинетах, и его было трудно застать на месте. А мои рабочие дни проходили то в подвалах жилых домов, то в катакомбах тепловых сетей.

У нас же как было, экономика плановая, производство плановое, строительство новых объектов плановое. И десятки раз наперёд были предупреждены начальники-инженеры-прорабы строительных управлений, чтобы они всякое своё вмешательство в работу сетей города планировали на летний период. Потому что все эти сети давно живут своей напряжённой жизнью вместе с городом, делят с населением все печали и радости. В летний период гораздо проще подключить какой-нибудь водовод нового микрорайона и не оставить без воды какую-нибудь котельную. Или врезать летом задвижки в теплосеть, чтобы потом по готовности нового жилого дома подать на него зимой тепло. Но в строительные планы развесёлая наша строительная жизнь вечно вносила какие-то незапланированные коррективы. Особенно в дни уже завладевшей нашими пространствами якутской зимы. И особенно за месяц или пару недель до нового года.
Если горели строительные планы или менялся по необходимости график ввода объектов в эксплуатацию, то приходилось делать врезки в существующие сети и среди зимы. А это же живой организм, отстукивающий свою ежесекундную работу на подстанциях, на котельных, на водозаборах, в сетях и тепловых пунктах. Вы не пробовали остановить себе на 6-8 часов живое сердце, чтобы поковыряться в сосудах или отрезать негодный кусочек лёгкого, или, на худой конец,выдавить и залечить ранку на месте внезапно появившегося прыща на светлом челе? Сами не пробовали? А вот ко мне подкатывал начальник участка Лёня Жук и заливался соловьём: «Да ты же можешь, для тебя ведь это пара пустяков — остановить на пару часов теплоснабжение квартала. А у меня план горит!» И останавливали, на все 8 часов вместо 2-х. И носился в очередной раз начальник энергорайона по всему городу, чтобы, не дай бог, чего-то не прозевать, не проморгать, не заморозить дома в 30-градусный мороз.
Лёня потом… Ах, извините, что ж я его так по-свойски, как в прежние времена, Лёней зову! Леонид Моисеевич Жук вырастал потом до главного инженера, начальника строительства, генерального директора — до заслуженного строителя Якутии. А все наши доблести и геройства на ниве коммунального хозяйства не в счёт, как у санитарки рядовой больнички, обыденные хлопоты и заботы.
Виктору Ивановичу Бочарову не раз доводилось слышать про дела в энергорайоне № 3. А дела вначале были совсем не важные. Самое трудное, что не хватало людей — углем топить по шесть котлов на каждой из десятка временных котельных. Бочарову доносили мои слова. Нет, не заковыристую ругань и не жалобы. А мои предложения. Вот старый посёлок потихоньку сворачивается, котельные там останавливают, освобождаются кочегары. Их можно и возить спецавтобусом на работу в Новый город, но они не хотят — после работы надо отмыться от угольной пыли и сажи, и в автобусе с мокрыми головами тащиться, не ближний свет, в старый посёлок по домам, по балкам и продуваемым щитовым общежитиям, не комильфо. Я предлагаю Бочарову давать кочегарам квартиры в Новом городе без очереди — и тогда штат кочегаров пополнится опытными работниками, потеплеет и в самом роящемся городе. Частично прислушались ко мне.

А то поначалу Бочаров распорядился было всем строительным подразделениям и управлениям механизации каждые сутки выделять для работы в котельных по два десятка чернорабочих. И кого нам выделяли? — конечно же не тех, кто на своём месте проявлял трудовую доблесть. Мужики, не шибко проявившие себя на штатных местах, откомандировывались к нам, успевали появиться, отметиться на котельной — и бесследно исчезали, а к следующей смене не могли предстать пред мои очи из-за страшного похмелья. И я через ночного диспетчера в очередной раз передавал Виктору Ивановичу: опять остаюсь без работников, тепла, извините, не очень-то ждите.
Лучшие кочегары в других краях выбивались в люди — кто не помнит Виктора Цоя, Юрия Шевчука, Александра Башлачёва. Я про них с гордостью думаю — коллеги. Но и они могли бы гордиться мной, всё-таки я дольше их всех, пятьдесят лет числил себя кочегаром и даже (в шутку) главным кочегаром СССР. Ну, должности то всякие занимал, но в душе всегда кочегарил. Такие были времена и такая у нас была работа. Нет, не как в песне — учить самолёты летать. Скорее такая, про которую другая песня, что «наша служба и опасна и трудна». Да вы теперь и сами всё знаете и понимаете.