Примерное время на чтение статьи: 5 минуты

Конечно же, руководил энергорайоном я не один. Потихоньку-понемножку, со временем встали со мной вровень (а в чём-то и выше) мои знающие и ответственные заместители, инженеры Вячеслав Алексеевич Давыдов и Николай Тимофеевич Борщёв. Вячеслав Алексеевич сам представился с ударением на последнем слоге фамилии, поэтому я в привычной ритмике называю их в паре: БорщЁв-ДавыдОв. Меня же, сколько себя помню, все звали только по отчеству — Петрович, тут всему причиной борода, без которой я себя и не помню. Наверное и имени моего вряд ли кто помнил, ну а кликуха, естественно, Рубец. Между прочим, я на память никогда не жаловался, помнил не только всех работников по фамилии-имени-отчеству, но и многих жён-мужей сотрудников нашего замечательного коллектива.
Конечно, вспоминаю теперь свою инженерную команду с теплотой и благодарностью, вместе прожито немало и пользы принесено городу немеряно. Но мы ведь вроде договорились меньше елей лить, а больше возвращаться к ситуациям, где в сложной службе выручал нас добродушный юморок. Давыдов первым делом отметился готовностью помочь в любом деле. Но срочные дела все переделали, и потянуло меня хоть шкаф купить в квартиру, а то ведь на гвоздях, вбитых в стену, висели и мои фуфайки-полушубки, и верхняя одежда гостей, коли кто-то забредал вечерком на огонёк. И вот в мебельный завезли такие шикарные шкафы, двустворчатые, лакированные и полированные. Признаюсь честно, у меня платяного шкафа отродясь не было. В детстве одежонка хранилась в сундуке, я и спал на том сундуке, как барин. Потом школа-интернат, потом общежитие политехникума, потом кубрики и армейские казармы на морской границе. Сейчас всё такое может быть и меблируется по последнему слову комфорта, а я слишком рано после войны родился, чтобы страна успела подумать о быте своих начинающих строителей коммунизма.

Слава Давыдов вызвался помочь доставить шкаф из магазина и собрать согласно инструкции. Мы же инженеры-технари, я по теплу, он по электричеству, нам лишних наставлений не надо, с мебелью справиться — проще пареной репы. Мебельный магазин был на пятачке в самом начале Комсомольской улицы. Там же, аккурат напротив, дверь в дверь смотрит, и местный алкогольный супер-маркет. Про супер-маркет я загнул, Это сейчас нас такими названиями потчуют, но магазинчик со всем необходимым был. Конечно, не долго раздумывая, заглянули мы в оба магазина и доставили ко мне домой будущий гвоздь моего квартирного убранства, платяной шкаф. Поскольку шкаф продавался в разобранном виде, мы слегка помучились со сборкой его каркаса. Нет, в конструкции сложностей не было, сложности возникают только тогда, когда два технаря вместе за одно дело берутся. Это всё равно, что двух хозяек разместить на одной кухне — споров не оберёшься. Ну, мы люди интеллигентные, до драки дело не довели, собрали весь каркас — почти что пирамиду Хеопса по задумке мебельных архитекторов. Оставалось двери навесить, а шурупы для навесов оказались такими маленькими, что стали капризничать в наших уже уставших руках. Мы их и так, и эдак, а шурупы из пальцев выскальзывают и вкручиваться не хотят.
А ведь мы их уже и обмыли маленько, но такие непослушные. И тогда Вячеслав Алексеевич делает как всегда гениальный коронный ход. Он вспомнил, что дома у него шурупы самые что ни на есть подходящие, не чета этим. Сбегал домой, недалеко ведь друг от друга жили. Пошли новые шурупы как по маслу. Вкрутили надёжнейше. Поплевали на руки, подняли дверцы с полу, чтоб навешивать в шкаф. И увидели, что шурупы оказались на сантиметр длиннее толщины досок дверец. Торчали острые концы шурупов на лицевой стороне шикарного платяного шкафа как штыки в оборонных редутах. ¡No pasarán! Зато потрудились на славу, демонстрируя дружескую помощь и взаимовыручку.

С Николаем Тимофеевичем Борщовым и посидеть рядом было некогда. Я по котельным мотаюсь, по тепловым сетям и узлам вводов в подвалах домов. Он пропадает на городских очистных сооружениях. Проблем как всегда выше крыши. Наконец условились посидеть и поговорить про график отпусков. В кабинетах нас вечно дёргают по неотложным делам, поэтому Николай Тимофеевич предложил зайти к нему домой и посудачить. В первый раз я у него дома. Борщов открыл ключом дверь, его хозяйка дома. «Наташа, мы с Петровичем на пару часов помозговать». А хозяйка, как вижу, гостеприимная и расторопная. Тут же стала собирать на стол печенья-соленья-варенья. И разговорчивой оказалась. Всё рассказала, как пашет Коля с утра до вечера, как себя не щадит. А начальник у Коли невежа и самодур. Нет бы помочь или хотя бы не мешать своими вечными придирками, так ведь не помогает, а лезет не в своё дело и всё требует-требует-требует… «А ты, Петрович, с Колей вместе работаешь?» Тут позеленевший Николай Тимофеевич и выдавил из себя, что Петрович и есть его прямой начальник. «Ну вы ребята даёте, — нашлась Наташа. — Чего ж ты, Коля, раньше не сказал, что Петрович твой начальник? А то каждый вечер чихвостит начальника и только по фамилии величает: Рубец да Рубец».
«Так Вы, значит, Петрович?» — перешла на Вы Наташа. Я ей ответил: «Зовите меня просто — Виктор, Наталья Егоровна». И как в воду глядел. Потому что вскорости Наташа заняла большую должность у себя на работе и все обращались только строго, Наталья Егоровна. А с Николаем Тимофеевичем мы ещё долго продолжали нашу совместную ударную вахту. И если надо было посидеть-потолковать, так шли не домой, а в лесочек. Домов было ещё не так много, лес везде рядом и для шашлыков дрова всегда найдутся.